+ 11.07.1938 иерей Василий САТРАПИНСКИЙ (Удмуртия — ОЛП-07, Вятлаг)

[11939, ОЛП-7, САТРАПИНСКИЙ Василий Александрович, 65 лет: 1873 - 11.07.1938 ]

В Вятский ИТЛ (Вятлаг) НКВД СССР прибыл 31.03.1938 года из тюрьмы г. Глазов.

Находился в лагпункте Комендантский, спецлагпункте Вятлага.

Умер 11.07.1938 года в стационаре спецлагпункта Вятлага. Смерть последовала от авитаминозного поноса с добавкой декомпенсивного миокардита (так в документе). Погребён 11.07.1938 года на кладбище спецлагпункта Вятлага.

Описание личности: рост - 173, телосложение - нормальное, цвет волос - седой, цвет глаз - серый, нос -обыкновенный.

Семья: жена Серафима Вас., 62 года (так в документе);

-дети: сын Феодосии, 39 лет; сын Алексей, 36 лет; проживают в г. Вязьма.

[АРЕСТ Удмуртия, Ярский район, Уканский сельсовет, село Укан

РОЖДЕНИЕ в городе Сарапул Удмуртской АССР]

Русский, родился в семье священника, без специальности. Образование среднее - Вятская духовная семинария, 1895 г. Служил в с. Омутнинское. В 1922 г священник Георгиевской церкви г.Глазов. [2 сына и дочь. Состав семьи: жена – Серафима Васильевна, учительница, умерла в 1961 г., сын – Алексей, 1902 г. Рождения, книготорговец, репрессирован в 1937 г., погиб в ГУЛАГе (Амурлаг, город Свободный), сын – Феодосий, врач, дочь – Мария, 1914 г. Рождения] 30 марта 1929 года

Служил в белой армии, где был взят в плен красными. В 1931 г. арестовывался за принадлежность к контрреволюционной церковно-монархической организации «ИПЦ», руководимой епископом Виктором Остроумовым. Сведений о судимости нет.

храм закрыли. Служил в селах Селег и Укан, где и арестован 6 ноября 1937 

ЦИТАТА 
"работал в Орловском уезде священником, законоучителем земских школ. С 1912 года – законоучитель Глазовской женской гимназии (его жена работала тут учительницей), в 1921 году – священник Георгиевской церкви Глазова, с 1925 по 1931 год – священник в Селеге (Красногорский район). С 1931 по 1937 годы – священник в Глазове, Укане Ярского района, снова в Глазове, духовник священников, а затем арестован. Имеет несколько наград, в том числе в 1932 году, когда церкви уже закрывались, и религия была под запретом, духовенство и прихожане подарили ему наперсный крест с украшениями" (- внучка пишет) В Селеге Сатрапинского обложили очень большим налогом, который трудно было выплатить, ведь советская власть всячески ограничивала деятельность церкви. Перебрался в Глазов, где нашлась должность в церкви. Однако налоги всё равно приходилось платить. Поэтому переехал из Глазова в Укан простым псаломщиком, на самую низкую должность. «Голодать не будете, там лучше, чем в Пудеме, затем, Бог даст, вернетесь в город», - напутствует его в письме секретарь епархиального управления. Он действительно вернулся в Глазов временно исполняющим обязанности приходского священника. В письмах ему дают советы – напиши жалобу о закрытии церкви, высоком обложении налогом в Москву…Однако все проблемы власть решала арестом непокорных священников. Вот и Василий Александрович был в итоге арестован… Когда в Глазове деда арестовали, никто не знал, куда он подевался " 
ОКОНЧАНИЕ ЦИТАТЫ.

Арест 6 ноября 1937 , приговорен 27.12.1937 г. тройкой при НКВД Удмуртской АССР как «контрреволюционный элемент» (статья 58 пункт 10-1 УК РСФСР) к 10 годам лишения свободы, начало срока - 06.11.1937 г., конец срока - 06.11.1947 г., прибыл из Глазова (Удмуртия) в Вятлаг 31 марта 1938

СКОНЧАЛСЯ [через 3 месяца] 11 июля 1938, 7 лагпункт («специальный»), поселок Ягодный реабилитирован 29.10.1989.

ПУБЛИКАЦИИ
https://glazov.bezformata.com/listnews/mesto-zahoroneniya-ne-predstavlyaetsya/74044632/

Кочин Глеб Александрович,

архивист Глазовской епархии,

научный сотрудник отдела истории

МБУК «Глазовский краеведческий музей»

«Установить место захоронения не представляется возможным...»

Судьба священника Василия Сатрапинского (1873-1938)

Протоиерей Василий Александрович Сатрапинский был одним из десятков тысяч скромных священников Русской Православной Церкви, претерпевших лишения в ХХ столетии и заплативших жизнью за тихую и упорную преданность своему пастырскому долгу. Большая часть жизнь протоиерея прошла в Удмуртии, а его земное существование оборвалось в Вятском исправительно-трудовом лагере НКВД.

Его родиной стал Сарапул – уездный город Вятской губернии на юге современной Удмуртской Республики. Василий появился на свет 15 марта 1873 года (по старому стилю) в семье священника местной единоверческой Николаевской церкви Александра Стефановича Сатрапинского и «законной жены его» Ольги Николаевны¹.

О. Александр, по происхождению «дьяческий сын», после окончания Вятской духовной семинарии с аттестатом второго разряда, получает в июне 1869 года назначение на место диакона Николаевской церкви города Сарапул и рукополагается в сан священника. В ноябре того же года, «вследствие ходатайства прихожан» недавний семинарист становится «штатным священником сей церкви»².

В 1872-1874 годы о. Александр состоял также членом ревизионного комитета «по поверке экономических отчетов Сарапульского духовного училища», удостоившись за труды на том поприще архипастырского благословения. Кроме того, за «пастырскую заботливость» и за «содействие присоединению к св. Церкви крестьян на правилах Единоверия» он неоднократно получал благодарности епархиального начальства и был награжден набедренником³.

Как следует из архивных документов, о. Александр Сатрапинский по своим дарованиям был незаурядным педагогом. В октябре 1873 года 28-летний священник, выдержав большой конкурс, поступает в Сарапульское духовное училище на место учителя чистописания и церковного пения. Летом 1874 года о. Александр переходит в городской Вознесенский собор на «диаконскую вакансию»⁴. Но спустя всего год священник оставляет Сарапул и по собственному прошению отправляется на служение в село Узи Сарапульского уезда⁵.

За тридцать лет о. Александр сменит еще восемь приходов. В 1888 году умирает его супруга Ольга Николаевна. Согласно ведомости Воскресенской церкви села Зюздино-Воскресенское Глазовского уезда за 1899 год, священник Сатрапинский был поведения «весьма хорошего, по должности исправен и усерден по просвещению прихожан». Благодаря его трудам опекаемая им церковно-приходская школа стала одной «из лучших во всех отношениях»⁶.

К концу многотрудной жизни, в 1907 году, батюшка получает приход при Свято-Троицкой церкви села Космодамианского Уржумского уезда. Два года спустя он уходит «за штат по болезни и старости». 19 марта 1912 года заштатный священник Сатрапинский скончался в селе Космодамианском в возрасте 67 лет⁷.

Василий, второй сын о. Александра, пошел по стопам отца. В 1895 году он заканчивает Вятскую духовную семинарию по второму разряду и становится учителем Спасоподчуршинской церковной школы Слободского уезда. В 1897 году он венчается с 22-летней Серафимой Васильевной Андриевской, дочерью священника села Верхосунье Нолинского уезда⁸.

После свадьбы Сатрапинский получает назначение на место священника Крестовоздвиженской церкви села Белоозерья Орловского уезда, посвящается в сан диакона, а затем, спустя два дня, рукополагается в иерея. В Белозерье о. Василий трудится как законоучитель в двух местных земских училищах и двух школах. В 1902 году он дополнительно принимает на себя обязанности заведующего и учителя «закона Божьего» в Белоезерской женской церковно-приходской школе⁹.

Как можно увидеть на фотографиях, сохранившихся до наших дней, молодой священник был роста выше среднего, худощав и строен. В облике о. Василия, полном спокойного достоинства и смирения, явственно проступали его незаурядный ум и душевное благородство.

В апреле 1904 года Сатрапинский был перемещен на вакансию священника к Александровской церкви Омутнинского завода Глазовского уезда. Там о. Василий снова становится законоучителем в двух земских училищах, двухклассном училище Министерства народного просвещения, Омутнинской женской прогимназии, а также заведующим и законоучителем школы грамоты. В храме священник читает проповеди «своего сочинения», «по сборникам поучает неупустительно», «вере и благолепию обучает прихожан усердно». Благодаря своему усердию и благочестию, молодой проповедник всего за девять лет удостаивается нескольких наград: набедренника, скуфьи и камилавки, а в 1907 году получает грамоту с благословением Святейшего Синода¹⁰. В 1906 году он становится духовником второго благочиннического округа уезда¹¹.

В 1908 и 1910 годы о. Василий избирается депутатом епархиальных съездов от второго благочиния. Известно, что на одном из заседаний съезда 1910 года, 6 сентября, было заслушано особое мнение священника Сатрапинского, объявившего о своем несогласии с решением депутатов отказать причту села Зюздино-Афанасьевское в ходатайстве о выплате им казенного пособия. Напомнив собравшимся о скудных доходах причта соседнего села, о. Василий заявил: «В том же заседании Съезд уравнял в получении пособия причты села Бурмакина, а здесь отклонил. Это не справедливо». Но епископ Вятский и Слободской Филарет (Никольский) ограничился лишь краткой резолюцией на протоколе: «Читал»¹².

12 октября 1912 года о. Василий распоряжением попечителя Казанского учебного округа переводится в уездный город Глазов на должность законоучителя Александровской женской гимназии и 4-хклассного городского училища. С 1913 года, по предложению директора народных училищ Вятской губернии, священник также преподает «закон Божий» в недавно открывшемся Глазовском высшем начальном училище¹³.

К тому времени в его семье уже подрастали три сына – Феодосий, Владимир, Алексей и три дочери – Надежда, Вера и Эмилия. В 1914 году в Глазове появляется на свет младшая дочь священника – Мария¹⁴. В городе семья Сатрапинских сначала живет в доме горожанки Тихомировой недалеко от гимназии – на улице Мясницкой (ныне – улица Короленко). В июле 1914 года о. Василий приобретает за 1000 руб. у мещанина Пацианского дом № 10 на той же улице Мясницкой¹⁵.

В докладе, составленном в феврале 1916 года, о. Василий так сказал о миссии и значении профессии школьного учителя «закона Божьего»: «В основе религиозного воспитания детей должно быть удовлетворение религиозной потребности. Степень последней, несомненно, обусловливается степенью и развития религиозного чувства. Задача школы развить это чувство в такой мере, чтобы достигнуть осуществления заветов, данных Богом в заповеди: помни день субботний еже святити его...» В своем докладе законоучитель предложил попечительскому совету гимназии отгородить деревянной ширмой часть большого зала в учебном здании под домовой храм, чтобы не водить в мороз воспитанниц на богослужения в городской собор, подвергая опасности их здоровье¹⁶.

В августе 1916 года о. Василий избирается от педагогического совета Глазовской женской гимназии в попечительский совет учебного учреждения и два года исполняет обязанности его секретаря¹⁷.

В конце 1917 года к власти в стране приходит партия большевиков и для Церкви наступают нелегкие времена. В марте 1918 года о. Василий вместе со всем духовенством города Глазова был вынужден дать письменное обязательство «не вести с кафедры церкви противоправительственную агитацию» и принимать все меры к тому, «чтобы в епархиальных органах, брошюрах, воззваниях и т.п. не печаталось что-либо» против Советской власти¹⁸. А в мае, после декрета об отделении школы от церкви, он был вынужден оставить должность законоучителя. Но надо было на что-то жить, и о. Василий становится членом правления местного потребительского общества¹⁹.

В 1918 году в Глазовском уезде начинаются кровопролитные сражения гражданской войны. 2 июня 1919 года в Глазов входят воинские части армии адмирала Колчака. Согласно воспоминаниям очевидцев, городское духовенство и купечество устроило белогвардейцам торжественную встречу. На Соборной площади состоялся благодарственный молебен. Но богослужение в Преображенском соборе внезапно было нарушено артиллерийским обстрелом красных. Один снаряд попал прямо в крышу храма. 13 июня Глазов был оставлен белогвардейцами без боя²⁰. Вместе с белыми из города ушла часть местного духовенства, а также купцы, «отдельные чиновники и рабочие, очевидно поддавшиеся угрожающей агитации белых»²¹. Ходили темные слухи о насилиях над мирными жителями, и многие горожане поддались панике²².

Покинул Глазов и Василий Сатрапинский. Вместе с отступавшими белогвардейцами и беженцами священник дошел до города Ново-Николаевск в Сибири (сейчас – город Новосибирск). Город был переполнен толпами людей, бежавших от Советов и измученных трудной дорогой, лишениями и болезнями²³. В декабре 1919 года в Ново-Николаевск вошла Красная Армия и о. Василий попал в плен. Однако вскоре он был освобожден, и служил писарем в военном госпитале²⁴.

В 1920 году он возвращается в Глазов и работает счетоводом в районной больнице. 30 марта 1921 года о. Василий был определен на место священника Георгиевской церкви Глазова²⁵. Этот небольшой деревянный храм был построен в 1902 году в Слободке – квартале на окраине города, где селились ремесленники и мелкие торговцы. В начале 1917 года при церкви был образован свой приход²⁶.

В начале мая 1921 года глазовский благочинный протоиерей Петр Бережнев был вынужден просить Президиум уездного революционного комитета «о разрешении совершения крестного хода по приходу из собора в Георгиевскую церковь», но получил отказ²⁷. Власти даже запретили «всякое пение во время переноса покойника из церкви на кладбище». Но спустя три недели, после множества заявлений церковных советов и ходатайств верующих, и ввиду «полного политического спокойствия в городе и уезде», ревком все-таки отменяет запрет на «пение по церковному обряду во время перехода икон и сопровождения усопших»²⁸.

В том же году в стране начинается жестокая засуха, а затем в Глазовский уезд приходит страшный голод. Согласно сводкам Чрезвычайной комиссии Вотской автономной области, осенью и зимой 1921 года в Глазове в храмах шел сбор средств для борьбы с голодом, и ни одна служба не проходила без «проповеди о любви ближнего и помощи голодающим»²⁹.

Весной 1922 года в уезде была образована подкомиссия по изъятию церковных ценностей, В ее состав вошли представители советских властей и церковных общин, а также протоиерей Петр Бережнев и священник Василий Сатрапинский. В марте в печатном воззвании «Граждане!» члены подкомиссии призвали верующих: «Сдадим для помощи голодающим все, что мы можем дать из драгоценностей наших храмов и домов молитв. От этого не может оскудеть истинная вера, не разрушатся храмы <…> неоценимой драгоценностью для нас является только человеческая жизнь!»³⁰

В апреле 1922 года о. Василий и община Георгиевской церкви сдали подкомиссии две серебряные тарелочки, ковшик, чашечку и напрестольный крест, а часть окладов с икон заменили «равным по весу количеством серебра»³¹. Благодаря успешному взаимодействию властей и духовенства болезненный процесс изъятия церковных ценностей в Глазове и уезде проходит спокойно и без эксцессов.

В 1924 году о. Василий был награжден саном протоиерея. В марте 1925 года он покидает Глазов и получает назначение на место священника Покровской церкви села Селег в 80 верстах от города. Согласно Клировой ведомости 1915 года, приход Селеговского храма состоял из 384 дворов и трех тысяч прихожан³².

В апреле 1927 года протоиерей Сатрапинский решением епископа Глазовского Виктора (Островидова) был удостоен ко дню Св. Пасхи новой награды – палицы³³. Спустя полгода владыка Виктор не принял «Декларацию об отношении Церкви к советской власти» заместителя местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Сергия (Страгородского). Оценив ее как «отречение от Самого Господа Спасителя», епископ становится одним из вождей «правой» церковной оппозиции − «непоминающих». К Виктору присоединились множество приходов Вятской епархии и Северной Удмуртии. Одним из сторонников епископа считали и о. Василия. Однако, согласно его показаниям, данным на допросе в 1937 году, «викторианского течения» в конце 1920-х годов он не придерживался, а «при службе в церкви поминал Виктора до 1931 года», не желая идти против своих прихожан, большей частью примкнувших к бывшему епископу Глазовскому³⁴.

Раскол в Глазовской епископии был преодолен только в 1929-1930 годы, когда под влиянием сосланного в Глазов епископа Уржумского Авраамия (Дернова) местное духовенство принесло покаяние и перешло в подчинение Московской Патриархии.

О. Василий, сохранив свой высокий авторитет, в 1931 году становится духовником духовенства 5-го округа Глазовской епископии. В июле 1931 года, по представлению епископа Авраамия, настоятель храма села Селег был награжден «ко дню Св. Пасхи ... золотым наперсным крестом с украшениями»³⁵.

В том же 1931-м протоиерей Сатрапинский был арестован Юкаменским районным отделом ОГПУ за «принадлежность к контрреволюционной организации «Истинно-православная церковь», руководимой епископом Виктором». Но заключение оказалось недолгим, и спустя 1½ месяца священник был освобожден³⁶.

В 1933 году власти запрещают колокольный звон в церкви села Селег³⁷. 28 марта 1934 года о. Василий, чей возраст уже достиг 61 года, по собственному прошению увольняется за штат³⁸.

Но спустя всего год, 15 августа 1935 года, согласно своему прошению протоиерей Сатрапинский назначается епископом Глазовским Авраамием на должность псаломщика к церкви села Укан Ярского района Удмуртской АССР. В своем послании владыка Авраамий писал о. Василию: «это будет получше Пудема; свящ[енник] там хороший; на первое время прошу удовлетвориться и этим – голодать не будете, а впоследствии можно будет и перебраться куда-либо»³⁹.

Большое село Укан находилось в 40 верстах от города Глазова. Каменный Спасский храм, возведенный в начале XIX века, в 1932 году был закрыт, частично разрушен и перестроен под районную колхозную школу. У прихожан села Укан оставалась только приписная Сретенская церковь, построенная в 1848 году на приходском кладбище⁴⁰. В июле 1934 года после удара молнии в здании храма вспыхнул пожар. Огонь удалось потушить, и в полусгоревшей кладбищенской церкви по-прежнему шли богослужения⁴¹. В октябре 1935 года местные власти запрещают в Укане колокольный звон, якобы по ходатайству «самого населения, как мешающий нормальным занятиям в школах и других учреждениях...»⁴²

В Сретенской церкви о. Василий служит вместе с протоиереем Иоанном Корепиным. Вместе со священником Сатрапинским в Укане жили его супруга Серафима Васильевна и свояченица Александра Денисова, овдовевшая после смерти мужа-священника⁴³.

В 1937 году о. Иоанн уходит со службы в Укане и становится странствующим проповедником. И протоиерей Сатрапинский временно берет на себя обязанности приходского священника. В 1937 году в «Ведомости» о. Василий так описал состояние Сретенского храма: «Зданием деревянная, на каменном фундаменте, ветха, ... ремонтируется на текущие поступления в церкви постепенно... Св. антиминс и илитон целы и чисты. Утварь необходимая есть, но ветха; облачений 4 экземпляра, ветхи...» Прихожан в приходе насчитывалось тогда 4255 человек⁴⁴.

6 ноября 1937 года в квартиру протоиерея Сатрапинского вошли сотрудники Ярского районного отдела НКВД. После обыска о. Василий был арестован и заключен в тюрьму города Глазова. Вместе с ним в заключении оказались бывший священник Иоанн Корепин, состоящий к тому времени сторожем при соборе города Глазова, его супруга Евдокия Корепина, псаломщица Сретенской церкви Клавдия Черноскутова и еще пять женщин – прихожанок Уканского прихода⁴⁵.

О. Василия вместе с о. Ионном обвинили в том, что они «в целях контрреволюционных пораженческой деятельности вокруг себя организовывали лиц без определенных занятий из антисоветски настроенных элементов, проживающих в селе Укан и в окружающих селениях и вели систематическую организованную ... деятельностиь». Якобы под руководством священников «в доме религиозной фанатички Черноскутовой ... устраивались нелегальные сборища, где активное участие принимали лица без определенных занятий...» и «под видом чтения библии» среди колхозников «велись разговоры пораженческого характера о том, что скоро советская власть будет свергнута и с коммунистами будет расправа…»⁴⁶

На допросах о. Василий был вынужден подтвердить угрожающие высказывания о. Иоанна, направленные против безбожников. Но обвинение в организации «нелегальных сборищ» он категорически отверг и заявил: «в с. Укане при моем участии никакой контрреволюционной группы не было. В доме Черноскутовой Клавдии никакого нелегального сборища я не устраивал, поэтому перечислить лиц я не могу. Все это ложь»⁴⁷.

27 декабря 1937 года решением Тройки НКВД Удмуртской АССР священники Корепин и Сатрапинский были приговорены к заключению в исправительно-трудовом лагере на 10 лет каждый. Четыре прихожанки – Клавдия Черноскутова, Фекла Лапина, Руфина Мазунина-Чарушникова и Евдокия Корепина получили по 8 лет лишения свободы в ИТЛ⁴⁸.

31 марта 1938 года о. Василий по этапу прибыл из Глазова в Вятский исправительно-трудовой лагерь⁴⁹. В то время Вятлаг начинал развертываться в непроходимой тайге на северо-востоке Кировской области как один из семи лесозаготовительных лагерей страны. По словам историка Виктора Бердинских, «тяжелейший труд заключенных на таежном лесоповале практически никакой механизации не претерпевал. Валили деревья до середины 50-х годов ручными лучковыми пилами, как правило, по пояс в снегу или по колено в болотной жиже. Трелевали и вывозили хлысты на лошадях... Укладывали лес в огромные штабеля на биржах и грузили его в вагоны также вручную. Долго на таких работах даже физически крепкие люди не выдерживали, пополняя ряды инвалидов и доходяг…»⁵⁰

Не выдержал нечеловеческих условий труда и уже немолодой священник Василий Сатрапинский. Согласно лагерной справке, спустя всего три с небольшим месяца после прибытия в Вятлаг, 11 июля 1938 года, он уходит из жизни...⁵¹

29 октября 1989 года, решением прокуратуры Удмуртской АССР дьякон Уканской церкви Василий Сатрапинский, как «осужденный во внесудебном порядке, без конфискации имущества», был реабилитирован⁵².

Подобная судьба ожидала и о. Иоанна Корепина, погибшего в другом лагере в том же 1938 году⁵³. А псаломщица и регент церковного хора Уканского храма Клавдия Черноскутова отбыла свой срок заключения полностью и в 1945 году вернулась домой. Но в феврале 1949 года она была повторно арестована и 20 апреля за «принадлежность к антисоветской группе» приговорена к спецпоселению. 23 августа 1989 года она тоже была реабилитирована⁵⁴.

В 1994 году из Ижевска в управление бывшего Вятлага, получившего новое наименование – учреждение К-231, был отправлен запрос о состоянии могилы Василия Сатрапинского. Но был получен такой ответ: «захоронен на территории Верхнекамского р-на Кировской области. Установить место его захоронения в настоящее время не представляется возможным, так как прошло продолжительное время...»⁵⁵

Во второй половине ХХ века судьба раскидала потомков рода Сатрапинских по всему свету. Сейчас они живут в Австралии, Финляндии, Израиле, Италии, США, Украине и в России. Но все Сатрапинские гордятся тем, что русский батюшка. Василий принадлежит к их роду, и скорбят о его трагической кончине в сталинском лагере.

И все Сатрапинские надеются, что когда-нибудь протоиерей будет прославлен Русской Православной Церковью, как священник, не поступившийся ни своей совестью, ни верой в Господа, и испивший до конца свою нелегкую чашу страданий.

Вечная ему память.

¹ Центральный государственный архив Удмуртской Республики (ЦГА УР). Ф. 134. Оп. 1. Д. 987. Л. 231об; Д. 995. Л. 270об; Ф. 436. Оп. 1. Д. 42. Л. 180об-181об.

² ЦГА УР. Ф. 433. Оп. 1. Д. 1. Л. 416об.

³ Управление по делам архивов Администрации МО «Город Сарапул». Ф. 17. Оп. 1. Д. 22. Л. 19об; Ф. 5. Оп. 1. Д. 830. Л. 21-24.

⁴ Управление по делам архивов Администрации МО «Город Сарапул». Ф. 5. Оп. 1. Д. 789. Л.5-5об, 7об, 14-19; Ф. 17. Оп. 1. Д. 322. Л. 20об, 27об.

⁵ Управление по делам архивов Администрации МО «Город Сарапул». Ф. 5. Оп. 1. Д. 864. Л.1; Ф. 17. Оп. 1. Д. 323. Л. 25об.

⁶ ЦГА УР. Ф. 134. Оп. 1. Д. 979. Л. 375об-376.

⁷ Центральный государственный архив Кировской области (ЦГАКО). Ф. 237. Оп. 70. Д. 1531. Л. 160об-162об.

⁸ ЦГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 938. Л. 610об; Д. 1063. Л. 404об.

⁹ ЦГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 1063. Л. 404об-405; ЦГА УР. Ф. 134. Оп.1. Д. 987. Л. 231об.

¹⁰ ЦГА УР. Ф. 134. Оп.1. Д. 987. Л. 231об-232; Д. 994. Л. 311об-312.

¹¹ ЦГА УР. Ф. 63. Оп.1. Д. 29. Л. 20об; Ф. 134. Оп. 1. Д. 1004. Л. 127об.

¹² ЦГА УР. Ф. 134. Оп.1. Д. 995. Л. 270об; Вятские епархиальные ведомости (ВЕВ). 1910. 28 октября. № 43. Отдел официальный. С. 292-293; № 45. 11 ноября. С. 368-369.

¹³ ЦГА УР. Ф. 63. Оп. 1. Д. 29. Л. 21об, 22об; Ф. 134. Оп. 1. Д. 999. Л. 3об, 7об, 25об.

¹⁴ ЦГА УР. Ф. 134. Оп. 1. Д. 1004. Л. 28; Ф. 209. Оп. 1. Д. 78. Л. 3об, 7об, 12об.

¹⁵ ЦГА УР. Ф. 89. Оп. 1. Д. 3. Л. 1; Ф. 209. Оп. 1. Д. 78. Л. 7об, 8об, 11.

¹⁶ ЦГА УР. Ф. 81. Оп. 1. Д. 128. Л. 335-336.

¹⁷ ЦГА УР. Ф. 81. Оп. 1. Д. 128. Л. 329, 339об, 457об; Оп. 2. Д. 18. Л. 8.

¹⁸ ЦГА УР. Ф. Р-197. Оп. 1. Д. 61. Л. 1-1об, 4-4об.

¹⁹ ЦГА УР. Ф. Р-452. Оп. 1. Д. 50. Л. 4,5об-6.

²⁰ Архивное управление Администрации (АУА) МО «Город Глазов». Ф. Р-464. Оп. 1. Д. 2. Л. 13; Костицина Т.П. За счастье народа // Ленинский путь (Глазов). 1957. 29 декабря.

²¹ АУА МО «Город Глазов». Ф. Р-464. Оп. 1. Д. 2. Л. 13.

²² ЦГА УР. Ф. Р-41. Оп. 1. Д. 227. Л. 52об.

²³ Режим доступа: http://bsk.nios.ru/content/uezdnyy-gorod-v-grazhdanskoy-voyne-iyun-1918-dekabr-1919-g.html (Дата обращения 15.01.2019).

²⁴ Архив Управления федеральной службы безопасности Российской Федерации по Удмуртской Республике (УФСБ УР). Ф. 7. Д. 557. Л. 18об, 23об.

²⁵ ЦГА УР. Ф. Р-452. Оп. 1. Д. 50. Л. 4, 5об-6.

²⁶ ЦГА УР. Ф. 134. Оп. 1. Д. 999. Л. 36; Ф. 189. Оп. 1. Д. 450. Л. 15, 40, 60; ВЕВ. 1917. 12 января. № 1-2. Отдел официальный. С. 12.

²⁷ ЦГА УР. Ф. Р-197. Оп. 1. Д. 119. Л. 43-43об.

²⁸ ЦГА УР. Ф. Р-840. Оп. 1. Д. 9. Л. 47, 71.

²⁹ Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики. Ф. 16. Оп. 1. Д. 40. Л. 28, 37об.

³⁰ ЦГА УР. Ф. Р-41. Оп. 3. Д. 4. Л. 1; Д. 5. Л. 10-13.

³¹ ЦГА УР. Ф. Р-197. Оп. 1. Д. 247. Л. 3, 16.

³² Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 231; ЦГА УР. Ф. 134. Оп. 1. Д. 1004В. Л. 532-533; Ф. 53. Оп. 1. Л. 1-2.

³³ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 231.

³⁴ Кочин Г.А. Святитель Виктор (Островидов), епископ Глазовский в истории православного Глазова // Православные вести. Ижица. 2016. № 4. Апрель. С. 5; Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 1141. Л. 17об; Д. 557. Л. 26.

³⁵ Кочин Г.А. Архиепископ Глазовский Авраамий // Православные вести. Ижица. 2018. № 2. Февраль. С. 9; Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 231.

³⁶ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. Л. 18об, 23об.

³⁷ ЦГА УР. Ф. Р-551. Оп. 1. Д. 11. Л. 81.

³⁸ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 231.

³⁹ Там же.

⁴⁰ Православные храмы Удмуртии: Справочник-указатель. Ижевск: Удмуртия, 2000. С. 276, ЦГА УР. Ф. Р-620. Оп. 1. Д. 1161. Л. 45об.

⁴¹ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 231.

⁴² ЦГА УР. Ф. Р-475. Оп. 1. Д. 170. Л. 46, 52.

⁴³ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 231.

⁴⁴ ЦГА УР. Ф. Р-475. Оп. 1. Д. 170. Л. 46, 52.

⁴⁶ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 111об, 123А.

⁴⁷ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 24-24об, 26, 27.

⁴⁸ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 122А-123А, 135.

⁴⁹ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 153.

⁵⁰ Бердинских В. История одного лагеря (Вятлаг). Аграф, 2001 // https://www.litmir.me/bd/?b=550508.

⁵¹ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 150, 153.

⁵² Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 213; Книга памяти жертв политических репрессий. Ижевск: Удмуртия, 2001. С. 254.

⁵³ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 170, 232.

⁵⁴ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 179, 180; Книга памяти... С. 311.

⁵⁵ Архив УФСБ УР. Ф. 7. Д. 557. Л. 222.